Оригинал взят у
victor_chapaev в Ко дню 26 апреля или где ждать следующую ядерную авариюКо дню 26 апреля или где ждать следующую ядерную аварию
26 апреля 1986 года произошла ядерная авария на Чернобыльской АЭС.
Это была не первая ядерная авария на мирных, гражданских, энергетических реакторах.
Первая произошла в США на АЭС Three mile island в 1979 году. До этого тоже были ядерные аварии в разных странах, но они происходили либо на военных, либо на исследовательских реакторах. К своему удивлению узнал недавно, что в мирной, экологически чистой Швейцарии где-то в горной пещере замурован расплавившийся исследовательский реактор.
После Три майл айленда в общественном сознании поселилась озабоченность и страх (вспомним фильм «Китайский синдром»), но на темпы развития атомной энергетики она влияния практически не оказала. Сказалось и то, что последствия для окружающей среды и населения были незначительны – сработала герметичная оболочка вокруг реактора.
Последствия Чернобыля были гораздо сильнее – в СССР и, позже, в России развитие атомной энергетики было практически остановлено. Да и не только в России. Германия, Бельгия, Швеция и многие другие страны тоже остановили строительство АЭС. Другие страны темпы такого строительства резко снизили.
В 2000-х годах этот «Чернобыльский синдром» был практически преодолен: Россия приняла амбициозную программу строительства 40 энергоблоков за 20 лет, Германия отменила закон о закрытии АЭС до 2030 года, АЭС начали строить в развивающихся странах. Все это происходило несмотря на то, что из-за возросших требований к безопасности стоимость АЭС увеличилась в разы.
Ядерная авария на Фукусиме-1 в 2011 году опять изменила ситуацию.
Многие задают вопрос, а возможна ли безаварийная эксплуатация АЭС вообще. Атомщики убеждают всех, что на этих авариях накоплен достаточный опыт, чтобы дальше работать безаварийно. А скептики сомневаются, мало ли что может случиться…
Что же такое ядерная авария и можно ли ее избежать?
Вопрос аналогичен другому вопросу: можно ли избежать автомобильной аварии? Или: можно ли избежать взрыва на заводе минеральных удобрений? Первый такой взрыв случился в Германии в 19 веке. А последний – в Штатах на прошлой неделе.
Это вопрос надежности техники. В угольных шахтах периодически взрывается метан, что бы ни делали в области обеспечения взрывобезопасности. Прорывает плотины ГЭС. Тухнут домны. Полностью избежать этого невозможно.
Поэтому правильный вопрос – как уменьшить последствия аварии и управлять ее протеканием, чтобы минимизировать ущерб от нее.
Авария считается ядерной, по определению, если поврежден определенный процент ядерного топлива, либо произошел выход в окружающую среду радиоактивных веществ, либо то и другое вместе. Аварии бывают проектные – для которых в проекте энергоблока предусмотрены компенсирующие меры и способы управления ею, и запроектные. Для последних определяется вероятность их возникновения.
Вероятность измеряется в обратных реакторогодах. Обычно это величины порядка десять в минус пятой – десять в минус седьмой. То есть запроектная авария может произойти по расчетам проектировщиков раз в 100 тысяч или даже в 10 миллионов реакторолет.
Накопленный опыт показывает нам другую картину. В мире работает порядка тысяч энергетических реакторов. Три запроектные аварии за 40 лет – одна авария в 15 лет. Итого реальная вероятность – одна авария на где-то порядка 20 тысяч реакторолет.
Как можно интуитивно оценить, где случится авария? Очевидно, во-первых, там, где реакторов много. И верно, первая авария случилась в наиболее «атомизированной» на тот момент стране – США.
Во-вторых, там, где культура безопасности (термин, определяющий комплекс отношения персонала к обеспечению безопасности) ниже. Действительно, следующая загремела там, где к мирному атому отношение было запанибратское и шапкозакидательское.
Ну и в-третьих, она вероятнее там, где возможны большие стихийные бедствия – наводнения, землетрясения, цунами… (Ага, автор-то умен задним числом).
Опыт также показывает, что после каждой аварии на порядок вырастает уровень той самой культуры безопасности, в основном, правда, у пострадавшего общества.
Мне кажется, следующим будет Китай. К 2030 году они хотят догнать Америку по количеству реакторов. Это означает массированное и скоростное строительство. На стройках будут работать зеки и мобилизованные крестьяне, трубопроводы будут варить наспех обученные сварщики, трубы в машзалах будут гнуть над кострами – в общем «давай-давай» в полный рост…
Авария произойдет в районе 2020-2025 годов на одном из реакторов, построенных в эту пору бури и натиска. И связана она будет, скорее всего, с разрушением гермооболочки – основного защитного элемента энергоблока.
Как китайцы этого добьются, никто вам сейчас не скажет – гермооболочка считается непробиваемой и сверхнадежной.
Но кто мог знать раньше, что американские операторы, ориентируясь по неисправному манометру, будут продолжать вести штатный режим, когда надо спасать реактор? Кто мог подумать, что у русских срабатывание аварийной защиты вызовет взрыв? Как можно было предположить, что японцы потеряют энергоснабжение первой категории и не смогут его восстановить?
Не хотелось бы быть пророком, но такая ситуация очень вероятна. В Китае складывается ситуация, включающая все три фактора риска.
И деваться от атомной энергетики им, в общем-то, некуда. Их угольная энергетика подошла к своему пределу, а страна продолжает развиваться. Дальше только атом и российский газ.
Решение принято, и осуществление его началось.
Вот такой оптимистичный сегодня день.
26 апреля 1986 года произошла ядерная авария на Чернобыльской АЭС.
Это была не первая ядерная авария на мирных, гражданских, энергетических реакторах.
Первая произошла в США на АЭС Three mile island в 1979 году. До этого тоже были ядерные аварии в разных странах, но они происходили либо на военных, либо на исследовательских реакторах. К своему удивлению узнал недавно, что в мирной, экологически чистой Швейцарии где-то в горной пещере замурован расплавившийся исследовательский реактор.
После Три майл айленда в общественном сознании поселилась озабоченность и страх (вспомним фильм «Китайский синдром»), но на темпы развития атомной энергетики она влияния практически не оказала. Сказалось и то, что последствия для окружающей среды и населения были незначительны – сработала герметичная оболочка вокруг реактора.
Последствия Чернобыля были гораздо сильнее – в СССР и, позже, в России развитие атомной энергетики было практически остановлено. Да и не только в России. Германия, Бельгия, Швеция и многие другие страны тоже остановили строительство АЭС. Другие страны темпы такого строительства резко снизили.
В 2000-х годах этот «Чернобыльский синдром» был практически преодолен: Россия приняла амбициозную программу строительства 40 энергоблоков за 20 лет, Германия отменила закон о закрытии АЭС до 2030 года, АЭС начали строить в развивающихся странах. Все это происходило несмотря на то, что из-за возросших требований к безопасности стоимость АЭС увеличилась в разы.
Ядерная авария на Фукусиме-1 в 2011 году опять изменила ситуацию.
Многие задают вопрос, а возможна ли безаварийная эксплуатация АЭС вообще. Атомщики убеждают всех, что на этих авариях накоплен достаточный опыт, чтобы дальше работать безаварийно. А скептики сомневаются, мало ли что может случиться…
Что же такое ядерная авария и можно ли ее избежать?
Вопрос аналогичен другому вопросу: можно ли избежать автомобильной аварии? Или: можно ли избежать взрыва на заводе минеральных удобрений? Первый такой взрыв случился в Германии в 19 веке. А последний – в Штатах на прошлой неделе.
Это вопрос надежности техники. В угольных шахтах периодически взрывается метан, что бы ни делали в области обеспечения взрывобезопасности. Прорывает плотины ГЭС. Тухнут домны. Полностью избежать этого невозможно.
Поэтому правильный вопрос – как уменьшить последствия аварии и управлять ее протеканием, чтобы минимизировать ущерб от нее.
Авария считается ядерной, по определению, если поврежден определенный процент ядерного топлива, либо произошел выход в окружающую среду радиоактивных веществ, либо то и другое вместе. Аварии бывают проектные – для которых в проекте энергоблока предусмотрены компенсирующие меры и способы управления ею, и запроектные. Для последних определяется вероятность их возникновения.
Вероятность измеряется в обратных реакторогодах. Обычно это величины порядка десять в минус пятой – десять в минус седьмой. То есть запроектная авария может произойти по расчетам проектировщиков раз в 100 тысяч или даже в 10 миллионов реакторолет.
Накопленный опыт показывает нам другую картину. В мире работает порядка тысяч энергетических реакторов. Три запроектные аварии за 40 лет – одна авария в 15 лет. Итого реальная вероятность – одна авария на где-то порядка 20 тысяч реакторолет.
Как можно интуитивно оценить, где случится авария? Очевидно, во-первых, там, где реакторов много. И верно, первая авария случилась в наиболее «атомизированной» на тот момент стране – США.
Во-вторых, там, где культура безопасности (термин, определяющий комплекс отношения персонала к обеспечению безопасности) ниже. Действительно, следующая загремела там, где к мирному атому отношение было запанибратское и шапкозакидательское.
Ну и в-третьих, она вероятнее там, где возможны большие стихийные бедствия – наводнения, землетрясения, цунами… (Ага, автор-то умен задним числом).
Опыт также показывает, что после каждой аварии на порядок вырастает уровень той самой культуры безопасности, в основном, правда, у пострадавшего общества.
Мне кажется, следующим будет Китай. К 2030 году они хотят догнать Америку по количеству реакторов. Это означает массированное и скоростное строительство. На стройках будут работать зеки и мобилизованные крестьяне, трубопроводы будут варить наспех обученные сварщики, трубы в машзалах будут гнуть над кострами – в общем «давай-давай» в полный рост…
Авария произойдет в районе 2020-2025 годов на одном из реакторов, построенных в эту пору бури и натиска. И связана она будет, скорее всего, с разрушением гермооболочки – основного защитного элемента энергоблока.
Как китайцы этого добьются, никто вам сейчас не скажет – гермооболочка считается непробиваемой и сверхнадежной.
Но кто мог знать раньше, что американские операторы, ориентируясь по неисправному манометру, будут продолжать вести штатный режим, когда надо спасать реактор? Кто мог подумать, что у русских срабатывание аварийной защиты вызовет взрыв? Как можно было предположить, что японцы потеряют энергоснабжение первой категории и не смогут его восстановить?
Не хотелось бы быть пророком, но такая ситуация очень вероятна. В Китае складывается ситуация, включающая все три фактора риска.
И деваться от атомной энергетики им, в общем-то, некуда. Их угольная энергетика подошла к своему пределу, а страна продолжает развиваться. Дальше только атом и российский газ.
Решение принято, и осуществление его началось.
Вот такой оптимистичный сегодня день.
А здесь - немного лирики:
Оригинал взят у
maksina в Двадцати семь лет назад...Памятник
(с)Инструктор Кэт аkа katyarra, ноябрь 2012 |
И немножко от себя.
Надо сказать, я ждал чего-то подобного. Заканчивал я тогда второй курс, и не был уверен, что мне хотя бы дадут сдать сессию. Часть моих однокурсников загребли еще после первого курса, часть - осенью. В общем, настроение было соответствующее. И тут - скупое сообщение по радио, и ощущение: "От так же ж я и знал!" Потом были обсуждения на каждом углу, передачи западных голосов, снова обсуждения. Мало кто по-настоящему разбирался в реакторах и, соответственно, мало что понимал. В общем, сессию мне сдать все-таки дали. И попал я в Остер (тот самый, который "лучше ж..пой сесть в костер...", если кто понимает), и прямиком в хим. войска. Кто знает, что такое армия, тот понимает, что связи с моей университетской специальностью тут не было никакой, чистая случайность. В общем, мне повезло, могло быть много хуже. Потом - 40 километров севернее, до Чернобыля оттуда оставалось километров 45. В сам Чернобыль, однако, так и не попал - к моему времени аврал уже прошел, и посылали только в эпизодические командировки. Солдаты, надо сказать, туда рвались. Ибо там была неслыханная свобода - редко какому начальствующему уроду приходило в голову дое....ться за незастегнутый крючок.
Потом был феерический третий курс, как будто пробуждение после затянувшегося кошмара. Электродинамика с СТО, матфизика, атом-яд. И - курс под скромным названием "Охрана труда". Но это была не традиционная ТБ, читаемая каким-то полуграмотным отставником. Одна лекция - юридические вопросы, две - пожаробезопасность, две - электробезопасность, а потом... Дополнительные главы ядерной физики, радиобиология, радиационная безопасность, элементы физики реактора, анализ аварии. Это было нечто феерическое. Читал это все великолепный лектор и великолепный же экспериментатор Евгений Степанович Шматко, о котором я уже писал когда-то. После зимней сессии было распределение по выпускающим кафедрам, и на экспериментальную ядерную физику записалось беспрецедентно много народа (обычно она не пользовалась популярностью), чем не преминул выразить недовольство наш декан-плазмист ("Что на вас, чтение Шматко так повлияло?"). Потом была квантовая механика, теория ядра, квантовая теория рассеяния. Вот как-то так нерелятивистская ядерная физика и стала моей "первой любовью". И даже получив на 4 курсе в научные руководители своего любимого шефа, я еще два года дико завидовал своему приятелю, что наш зав.кафедрой взял к себе его, а не меня)))
На 4 курсе я написал свой собственный спецкурс по рад.безопасности, который дал читать в педе своему папе))) Первое время, пока была свежа память о Чернобыле, спецкурс шел на ура. А теперь... Даже Фукусима не включила мозги нынешних студентов. По-моему, кроме нажимания кнопок на мобильнике они ничего не могут. Вот такие дела.
А вот красивая фотография:
Оригинал взят у
visualhistory в 27-я годовщина ЧернобыляСегодня 27-я годовщина аварии на Чернобыльской АЭС, самой страшной техногенной катастрофы в истории человечества.
День памяти погибших в радиационных авариях и катастрофах.
Зона отчуждения ЧАЭС близ деревни Бабчин, Беларусь, фото Василия Федосенко, 2009 г.:
Мирного атома не бывает.
День памяти погибших в радиационных авариях и катастрофах.
Зона отчуждения ЧАЭС близ деревни Бабчин, Беларусь, фото Василия Федосенко, 2009 г.:
Мирного атома не бывает.